Иза умиротворённо (хотя местами и остервенело) вдавливала неподатливую глину не менее неподатливыми пальцами. Глаза статуи, которые она пыталась выдолбить на ни в чём не повинном глиняном черепе, настойчиво не получались. Впрочем, как и вся композиция в целом.
Нечто, над которым Сестра работала не покладая ни сил, ни нервов, отчаянно не желало приобретать те формы, которые были задуманы изначально. Сейчас у изваяния были нелепые пышные формы, плавно переходящие в необъятные. И это только ноги, коих было три в общем количестве, сумевших отличиться даже оттенками и твёрдостью глины. Сам материал брался из Покоя Сестры, но откуда он появлялся там – было загадкой даже для женщины. Возможно, это так Отец расстарался с бесконечным притоком подручных средств, но Иза была настолько сильно далека от искусства, что возникали вполне закономерные и однозначные ответы на этот счёт.
Сестра критически осмотрела своё творение и тяжело вздохнула. Оценив всю трагедию происходящего, она позволила себе хихикнуть, а затем и вовсе расхохотаться каркающим смехом. Упав на землю маленькой комнатки в своём Покое, Иза показательно давилась от хохота и не спешила прекращать своё малюсенькое развлечение. Ей было весело даже в одиночестве.
По большей степени, женщина всегда была одна, так как мало контактировала с другой обитательницей Отца – Птицей, но её вполне всё устраивало. Взбаламошенная девчонка, какой и была Яра, никогда не смогла бы оценить загробного юмора, который с натяжкой мог называться таковым. Ведьма всегда находила смешными печальные и драматичные ситуации, которые случались с ней или с кем-то другим. Вот и сейчас она от души смеялась над своей нелепостью, правда, уже поднималась с колен, так как пришло время побывать в другом месте. Запинаясь и практически на ощупь, Иза прошла к небольшому проёму и с большой осторожностью стала медленно спускаться по крутой, но очень тесной лесенке. «Вот ведь корова.» – мелькнула ни к чему не обязывающая мысль в голове женщины.
Конечная цель у Сестры была в нескольких сантиметрах от пропасти, зато вид с этой платформы был потрясающий. Правда, ничего особенного рассмотреть нельзя было, так как Отец позаботился о «богатом» на достопримечательности пейзажи. Иза ленивым взглядом осмотрела свои владения, которые были недоступны для посещения, и в который раз пришла к выводу, что мир для неё по-прежнему сер и скучен, а это значило, что на самом деле он ярок и богат на причуды. Женщина улыбнулась своим мыслям, обнажая не совсем ровные зубы. Сейчас ей в голову пришла замечательная идея – спрыгнуть с обрыва, а затем, вернувшись домой, с улюлюканьем съехать с ближайшей наклонной стены. Ну а потом уже можно было предаться глубоким внутренним переживаниям, что её никто не любит, а она сама не способна выдавить из себя хоть чуточку незловредной жалости.

О прибытии незваных гостей Иза узнала, что говорится, из первых рук. Сначала она услышала родной сердцу Янтарь. Он надрывно хрипел о богатствах, которые скрыты от посторонних глаз. А вот за ним послышался Пурпур, голос которого тяжёлым набатом отзывался в голове Сестры. Будь он Цветом-ядом, было бы гораздо хуже. К примеру, если бы это был Изумруд - липкий страх бы непременно сковал ноги, которые и без того стали бы ватными. С Сиренью произошла бы та же ситуация, но уже с руками.
Следующими сигнальными маяками о приближении посетителя стали бубенчики. Они звенели, переливались, громко смеялись и весело возвещали о разгульном празднике. "Пффф, жадная до побрякушек сорока." Сестра даже на секунду-другую мечтательно закатила глаза, когда представила пиршество Янтаря, которое липким мёдом обволакивало всё сущее.
- Можно подумать, - отозвалась Ведьма, совершенно не изменяя своего местоположения в пространстве, оставаясь в неудобном для себя положении, - Что оно тебе когда-либо требовалось. Или скажешь, что я не права, деточка?
Наконец Сестра выпрямилась и развернулась к своей собеседнице. В её движениях чувствовалась уверенность и власть, что настал тот самый миг, когда она всё-таки пригодилась хоть кому-то. И глупо было не упиваться своим положением в сложившейся ситуации, ведь Птице что-то надо было от неё.
- Итак, я вижу, что ты чем-то обеспокоена, а Цвет в тебе волнуется, вот только никак не могу понять о чём он говорит. Неужели.. ты испугалась? - Иза ехидно усмехнулась, будто действительно обладала экстрасенсорными возможностями. Женщина медленно подошла к Яре и, облокотившись на ближайшую стену, наивно захлопала глазами, будто приготовилась внимать любому бреду, который мог излиться из чужих уст. На самом же деле, Ведьма просто рассматривала другую Сестру, пытаясь представить, как та выглядела на самом деле. Для неё Птица была серой и невзрачной, все очевидные яркие цвета были совсем не очевидны для глаз Изы.
- Дрожишь? Да ты не бойся. Это самое безопасное место во всём мире. Здесь, разве что, потолок рухнет. Только и всего, - снова заметила Сестра и пока затихла, определяя степень угрозы, которую могла обнаружить Пичужка.

Яра вещала. Она то вздрагивала, то затихала, когда начинала говорить. Всё было в ней подвижно: и руки, и шея, и губы, и наряд. Будто в противопоставление ей была безмолвная Иза, каменным истуканом облокотившаяся на стену и застывшая до определённого момента. Лишь глаза, скользящие по Пичужке и выискивающие мельчайшие детали или изъяны в её теле, могли выдать заинтересованность Сестры. Ей, как ни странно, было любопытно, хоть эта тема с секретиками начинала конкретно надоедать.
"И жили мы долго и счастливо, пока не встретились. Трудно поверить, что она – вроде как моя родственница. Не знаю, с ней как-то тяжеловато общаться. Нелюдимая." Ведьма усмехнулась своим мыслям. Себя-то она считала эталоном коммуникабельности, не смотря на свои заскоки и местами полнейшую нейтральность в разговоре.
- Нет, не бывала. Я больше по своим хожу. Знаешь, мне легче дышится у себя. Свой дом, своя атмосфера. Хотя нет, солгала, была как-то у тебя в Саду, - усмехнулась Сестра, подмечая очередной плюс своей личности. В своих Покоях она хотя бы могла контролировать беспорядочный поток голосов Цветов в голове, чем несказанно гордилась, а вот в чужих всё было не так просто, как казалось на первый взгляд. В тот самый единственный раз, когда Иза побывала в Улье, она испытала на своей шкуре полнейшую гамму противоречивых чувств и эмоций, которые до сих пор вспоминаются ею с содроганием. Цвета не просто наперебой кричали в голове Ведьмы, они раскалывали её на части, раздирали всё существо Сестры и просто сводили с ума. После этого небольшого происшествия, женщина некоторое время провела в состоянии, близком к депрессивному помешательству. Она не смогла усмирить голоса в голове. Голоса не дали ощущение полноты восприятия. Фактически, она ослепла от услышанного.
- Хммм, - только и произнесла Ведьма, резко отделяясь от стены. Пару раз она обошла вокруг Яры, словно прицениваясь, за что бы уцепиться, как вдруг, ни с того, ни с сего, подхватила руки Птицы и внимательно их осмотрела. После беглого осмотра, она отпустила чужие конечности, перед этим тихо буркнув себе под нос: - Не ранена. И то хорошо.
- Скажу так, - серьёзно сказала Иза, вступая на скользкую тропинку необычного разговора, - Я о таком даже не слышала. Не в своих Покоях точно. Агрессивное создание, которое ты видела... могло ли оно быть порождением Отца? Мне кажется, что нет. Возможно, что я ничего не понимаю в этой жизни, но Он вряд ли бы захотел, что бы что-то угрожало его любимым доченькам. А стали бы мы нелюбимыми - убил бы сразу.
- Хммм. Оно что-то из новеньких. Такого раньше не было. В нём был Цвет? А, да, ты же глуха. Без обид.
Ведьма задумчиво почесала затылок, припоминая все случаи, когда могла почувствовать чьё-то действительно чужое присутствие. Но нет, из живых субъектов постоянно была то сама Иза, то Яра. И больше никого. А тут на тебе, объявился агрессивный хищник, вздумавший сократить популяцию Сестёр.
- Можешь его описать? И на твоём бы месте, я бы постаралась убить гадину. Глядишь, на одну тварюшку станет меньше.

Сестра хмурилась. Чем больше Птица уточняла происшествие, дополняла его деталями и своими мыслями, тем больше хотелось перебраться в другого Отца и любить его до скончания дней, а когда появится ещё один мутант, точно так же свалить в ещё более другого Отца…
Яра нервничала и именно поэтому пришла в движение по почти идеальной окружности. Она волновалась. Переживала. На её месте Иза бы тоже не знала, как поступить разумнее в сложившихся обстоятельствах. В идеале - уйти от проблемы, но сейчас, когда под угрозой могли быть и жилые Покои - нужно было что-то придумать, и вариант с убийством был не так уж и плох.
- Глиняный монстр значит. Обожди, я быстро, - отрапортовала Ведьма и скрылась в одном ей известном направлении. Она бежала, сверкая пятками и спотыкаясь почти на каждом шагу, к своей маленькой комнатке и ей ОЧЕНЬ не хотелось там наткнуться на что-то, что могло бы парить и чуять Цвет. Только не в её смену. Только не в её Алтаре.
Чуть ли не прыжками поднимаясь по лестнице, не хуже горного козла, женщина пару раз задевала макушкой низкий потолок коридора. Всего пару пролётов и вот, искомое помещение найдено. Призрачный свет, падающий с потолка, освещал пустынную мастерскую девичьих грёз и мечтаний. Создания, которых налепила Иза, были неподвижны и, очевидно, не собирались оживать до ближайшего конца света как минимум. Переведя дух, Ведьма снова сыграла роль молодой козочки, чтобы вернуться к своей собеседнице.
- Вот знаешь, как-то не доводилось. Но никогда не поздно, верно? - ответила Сестра на заданный вопрос, сделав глубокий вдох. Вся эта беготня её порядком выматывала, а тут ещё надо было решать проблемы общемирового масштаба.
- Боюсь, Пташка, я предложу то, что тебе совсем не понравиться, - Иза снова сделала пару вдохов, чтобы восстановить дыхание, - Нам придётся вернуться в твой Покой и проследить за монстром. Мне бы очень не хотелось, чтобы у него появилась семья. И много-много маленьких деточек. Мерзость какая! Зачем ты только мне его описывала? Идиотка.
Женщина тяжело прислонилась рукой к монолитной стене коридора. Дышалось всё ещё с трудом, а тут намечалась такая крутая разведывательная операция, что не посетить её - смерти подобно. Правда, вставал ещё один вопрос о вслушивании в Цвета. Ехидство Янтаря или горькие завывания Лазури ещё можно было пережить, но вот с другими Цветами - другая история.
- И это, смотри, чтобы я у тебя не окочурилась. Если уж и помирать, то дома, - назидательно заметила Иза и медленно, будто на эшафот, пошла к выходу из Покоя. Она всё ещё держалась рукой за стену, боясь потерять равновесие, а из головы не вылетала тварь, описанная Ярой. К Сестрице как раз возвращался пессимистический настрой и депрессивные мысли. "Мы всё умрём. А я это сделаю молодой и красивой. Птица тоже умрёт, но она хотя бы просто молодая, а я ещё и умная. И привлекательная... ОГОСПОДИ, сколько талантов умрёт вместе со мной только потому, что эта стерва не уследила за своим Покоем.."

Как только другая девушка вошла во тьму лестницы, тем самым выходя из Алтаря, Ведьму сразу же покинуло желание умирать молодой и красивой. Она выпрямилась, наконец, отдышалась и даже гаденько усмехнулась.
- Конечно, Птичка, конечно, – сама себе сказала Иза, озвучивая тем самым свои мысли, - Но только после тебя. Может хоть тебя сожрут первой, а я успею благополучно остаться в живых.
Радуясь своему дальновидному плану, который она придумала только что, женщина спустилась по широким ступенькам в темноту, переносясь на пути Отца. Маршрут прокладывать было на удивление просто, ведь пока не существовало более двух Сестёр в отдельно взятом Промежутке. Дитя Лазури замешкалось лишь на распутье. С одной стороны был вроде как Сад, а с другой – Заповедник. И один назывался Улей, а второй – Нора, вот только кто именно – оставалось загадкой. Иза решила положиться на свой чуткий слух и тут же обнаружила смешение Янтаря с Пурпуром в Заповеднике. К слову, она услышала и ещё кое-что, что пока не совсем поняла.
Нора встретила женщину с распростёртыми объятиями. В программу встреч входили обнимашки с корягами, непрекращающийся гомон голосов, зловредная Птица и особый почётный гость в лице непонятной летающей твари, которой пока не было видно. Чтобы не выглядеть слишком вызывающей, Сестра пригнулась, стараясь быть полностью спрятанной от внимательных глаз хищника, и довольно резво подбежала к Яре. И только там она позволила себе расслабиться, чувствуя себя в относительной безопасности. Чтобы оценить ситуацию, женщина выглянула из своего укрытия так, что только макушка и была видна, хотя, на самом деле, она внимательно осматривала площадку перед воистину огромной норой.
Сначала, Иза ничего не поняла. В условиях её «серого» зрения, она с трудом могла отличать камни от живых предметов и именно поэтому не сразу засекла то, что описывала Пичужка. Это самое нечто парило невысоко над землёй и медленно передвигалось по сложной траектории. В целом, Яра верно описала детали монстра и всё его.. мерзость. Но было кое-что, что Птица ну никак не могла рассказать. Это был Янтарь, заточённый в данном мутанте. Он кричал громче всех остальных Цветов в Покое. От его оглушительного фальцета колебались и без того больные барабанные перепонки. Ведьма сдержанно охнула, когда громкость крика стала нарастать, и в нотки Цвета закрался безумный хохоток.
- Неспособная тварь и то смыслит больше тебя, дура! Быть может, он и есть любимец твоего дражайшего прыщавого Отца?
- Заткнись, тупая сиротка, – сквозь зубы процедила Ведьма и тут же опомнилась, что рядом была ещё и Яра, - Это я не тебе, умная сиротка.
- Я сделаю для тебя открытие, но в нём Цвет. Не могу сказать сколько, но судя по тому, как он развопился, его там достаточно. А вот как его.. ликвидировать, я пока не знаю. Камнем что ли приложить как следует…
Женщина деловито заозиралась на предмет камней. Как только взгляд нащупал каменюку, Иза оценила свои силы и поняла, что она её просто не поднимет, не говоря уже о том, что явно не бросит. Нужно было придумать другой план, причём быстро. Ещё как назло в голове поднялась новая волна шёпотов, которые по громкости могли сравниться разве что с низко пролетающим самолётом. Свои Цвета Ведьма слышала с трудом, постоянно были какие-то помехи в её восприятии. Хуже всего было то, что та же Лазурь говорила разными фразами из разных мест. Около зияющей дыры, Покровитель устало бубнил какое-то грустное стихотворение, а Цвет, что был в сердце – тихонечко плакал, не забывая вставлять ремарки на слова других своих собратьев. Из всей какофонии звуков выделялся Пурпур в сердце Пташки, он призывно звал в атаку на недруга, и ему было явно плевать, что Сёстры довольно таки беспомощны по своей природе.
- Скажи им заткнуться, – прохрипела Ведьма, взглядом метая молнии, а руками закрывая уши, - Ты с Пурпуром ближе меня знакома. Окажи милость, ЗАТКНИ его.
Неожиданно, что-то переменилась в голосах. Изменился сам посыл их тарабарщины, словно появился канал, разделяющий их, чтобы Иза смогла услышать что-то действительно важное.
- Раз, два, три, четыре, пять. Я учуял вас опять. Кто не спрятался, Янтарь не виноват.
- !!!, – женщина молча зыркнула на Яру и вцепилась ей в руку. Проделав нехитрую операцию, она подавила желание усилить хватку. Вместо этого, она потащила соотечественницу в сторону выхода. - Здесь есть место повыше? Там, куда ЭТО не сможет доползти? Сомневаюсь, что ОНО умеет летать. Говори быстро, потому что если помедлим, нас ждёт забвение.

Иза недолго командовала парадом. Да, собственно говоря, она не особенно-то и хотела, ведь таковы были обстоятельства. Но Яра повела себя непредсказуемо, в буквальном смысле взрываясь от негодования или ярости или чего там у неё вместо мозгов. Она потащила слабо упирающуюся Ведьму прямиком к самому непонятному месту в Покою, где Цвета.. сливались что ли. Они не беспорядочно голосили на разные лады, напротив, это был единый глас, в котором чувствовался общий ритм, что настораживало ещё больше. Но этот голос молчал. Он лишь мерно дышал, словно готовясь к чему-то. Например, что вкусно пообедает девушками.
Следующий необдуманный шаг Пичужки заключался в том, что нужно было карабкаться вертикально вверх. «Она что, не могла лестницу сделать? Я Сестра, а не скалолазка. То есть, древолазка. Корнелазка. Да какая к чертям разница.» Женщина тяжело вздохнула и с большим трудом сделала свои первые рывки по шероховатой поверхности корней. Дальше дело пошло лучше и могло стать ещё лучше, если бы Яру сейчас сожрали. Но как видно не судьба.
Не судьба заключалась лишь в одном факте, упущенном из общей картины. То самое сплетение голосов неожиданно пришло в движение, тем самым сотрясая всю Нору. И вот тут-то и появилось ОНО, которое с завидным хрустом перекусило другой летающей тварью. У появившегося на пару мгновений монстра было что разглядывать, благо, он отличался от своего предшественника. «Он похож.. на крота. Мерзкого, слизкого. Но почему Цвета так странно говорят? Шёпотом. Их много, но голоса слабее паутины.»
Чтобы не испытывать лишний раз свою жизнь на предмет опасностей, Иза вскарабкалась до пологой зоны, на которой можно было даже посидеть. Отдышавший с пару мгновений, женщина рывком за шкирку подняла совсем нелёгкую Яру к себе на островок безопасности. Следующие минуты Иза провела лёжа, шумно и жадно хватая воздух ртом.
- За что ты так со мной? Что я тебе сделала такого? – с трудом проговорила Сестра и в её голосе, о чудо, звучала обида, - Чем я заслужила ложь?
Ведьма с неохотой перевернулась на левый бок и с укором уставилась на Птицу. В одном глазу даже мелькнула самая настоящая слеза, ведь именно настолько Сестра была расстроена.
- Знаю, мы не подруги. Но лгать-то зачем? Неужели тебе доставляет удовольствие вводить меня в заблуждение, говоря, что был только один мутант? Не упомянув самого важного, ты подвергла наши жизни опасности.
Иза шмыгнула носом, ставя точку на душераздирающей беседе, совершенно не желая продолжать тему личных расстройств. Своим обиженным хлюпом она вовсе не хотела вызвать у Яры приступ совести, просто слёзы сами по себе не проходят.
- Но вернёмся к нашим монстрам, – полностью приходя в себя, продолжился Ведьма, вытирая случайную слезинку, - Подведём, так сказать, итог. От первого мы благополучно избавились. Зато остался другой. Больше и опаснее. О, и, кажется, будет ещё и третье лицо в этой пьесе.
Женщина покосилась на взмывающий ком грязи. А ведь до этого там был Цвет, который остался от предыдущего «пингвина». И буквально вскоре, появилась ещё одна тварь, точная копия предыдущей. Что же, на тайну появления недосуществ можно было ставить пометку «РАСКРЫТО».
- Знаешь. Их надо как-то назвать. Они – не Сёстры. Они не рождены Отцом. Они рождены Цветом и, судя по всему, без каких-либо дальновидных намерений, – сообщила полностью оклемавшаяся Иза, наблюдая за разведением существ с неподдельным интересом. - Как тебе название недородок? А так как эти раскачиваются при.. эм.. перемещении, то можно дать конкретное название – Шатун.
- Ты спросишь, зачем давать двойное название и я тебе объясню. То, что вылезло из норы, тоже было недородком. Большим. Я не знаю, как объяснить его появление, да и Цвета в нём будто уснули. Но он точно недородок. Может Крот, нет?
Неожиданно Ведьма расхохоталась своим хриплым смехом. Её настолько насмешили собственные рассуждения, что чего уже говорить о её душевном равновесии. Вдоволь насмеявшись и чуть не свалившись вниз, женщина уселась поудобнее на платформе.
- Только не спрашивай, как нам избавиться от них. Я не знаю. Цвет, зараза этакая, лишь издевается и не даёт указаний. Мда, славная охота получилась. Мы побывали и охотниками, и жертвами. Главное, не стали добычей.

Иза покосилась на Яру так, будто усомнилась в её умственных способностях. Не то, чтобы она не делала этого многозначительного взгляда много раз ранее, но сейчас он был особенно красноречив и буквален. Грубо говоря, можно было описать его так: «Ты что, СОВСЕМ отупела?», однако Ведьма всё-таки снизошла до недалёкой Пичужки.
- В отличие от тебя, дорогуша, я вижу мир не совсем так. С самого рождения в Отце, я видела Его проявление в серых тонах. Будто смотришь чёрно-белый диафильм, но отчего-то знаешь, что он цветной. Деточка, это очень неприятное чувство, когда ты видишь одно и знаешь, что оно совершенно другое.
- Весь фокус заключается в том, что я могу слышать Цвет. Нет, не когда он конкретно ко мне обращается, а когда он думает, что никто не сможет подслушать. Да и то неверно сказала. Всё его естество завязано на общении и можешь мне поверить на слово, говорит он не останавливаясь. Всё время что-то рассказывает, препирается, считает, кричит, вопит, смеётся, рыдает, приказывает, просит, сомневается и так далее. Но именно благодаря этому, я могу осознавать, где Цвет есть, а где его нет. И именно благодаря этому, я до сих пор жива, свечусь от счастья и вообще довольно привлекательна в отличие от некоторых молодых и недоразвитых.
Женщина усмехнулась своим издёвкам и задумчиво почесала нос, словно соображая, как ещё более полно преподнести знания о своём видении мира. Всё-таки, как ни крути и ни старайся, другой не поймёт каково это, слышать.
- Понимаю, тебе сложно понять. Я слишком.. косноязычна в данном вопросе. Это трудно объяснить и я порой завидую твоим глазам. Ты видишь этот мир более полно, чем я. Но я не унываю. Знаешь почему? Я верю.. нет, я знаю, что существует Сестра с подобными как у меня Покровителями. Но она видит Отца во всём великолепии. Цвет настолько ослепителен, что режет глаз. Но она глуха и не может услышать его. За всё нужно платить, верно? – Ведьма усмехнулась, будто её и впрямь забавляли такие мысли. - Но я отвлеклась. Я слышу Цвет в тебе. Это плещутся Пурпур с Янтарём. Они в подвижном, жидком состоянии, словно расплавленный металл только что залили в форму. И именно поэтому, они более говорливы. Особенно сильно кричит Пурпур. Это я его попросила тебя заткнуть. Он мешал сосредоточиться. А без концентрации, все их голоса для меня просто мешанина раздражающих и сводящих с ума звуков.
Иза хмыкнула сама себе, когда Крот с неприятным хрустом сожрал маленького шатунчика. Гигант определённо был ленив и толст, чтобы гоняться за более подвижными вкусняшками. «Интересно, а он может полностью вылезти из своей норы? И если да, то, как долго он может оставаться за её пределами?»
- Однако в этих тварях всё иначе. Цвет ослаб в них, начал затвердевать. В гиганте так и вовсе смешался в одну группу голосов. И чтобы внести ясность в происходящее, меня жутко бесил Янтарь из того шатуна, что хотел полакомиться тобой. Он был напыщенным настырным маленьким гадёнышем, которого очень хотелось придушить, – сказала женщина, раздражённо ударив кулаком по безучастной коре. Ей хотелось ещё сказать что-нибудь обидное в сторону Покровителя, но как назло ничего не приходило в голову. - Цвет, он такой. Чем больше его в Покое, тем больше оттенков я могу услышать и понять.
Неожиданно, но вполне закономерно, девушка предложила покинуть Нору, мотивируя тем, что недородки медлительны и опомнятся, когда две Сестры успешно смоются по своим домам. Иза покосилась на свою соотечественницу так, будто не прекращала смотреть на умственно отсталую, нуждающуюся в помощи такой самоотверженной барышни, как Ведьма.
- Дура. И ты предложила это только сейчас? Порой мне кажется, что ты безнадёжна, – встрепенулась женщина, будто это не она только что выкладывала новую информацию на рассмотрение Птицы. И не она увлеклась рассказом, и в последних частях позабыв как следует задеть гордячку Яру. И уж тем более не она могла вызвать сочувствие или хотя бы понимание.
- Давай, пошевеливайся. У меня ещё куча дел, – Сестра решительно встала и аккуратненько приступила к спусканию с площадки. К слову, спуск оказался тяжелее, чем подъём, потому что Иза, как старая кокетка, упрямо и в смущении прикрывала свои низы. Можно подумать, она надеялась вызвать хоть капельку стыда у незаинтересованного шатуна. Но кто знает, кто знает.

Как оказалось на проверку, недородок оказался тем ещё пошляком, хотя нельзя было сказать с полной уверенностью, что этот извращенец подглядывал за Изой. Он просто медленно поплыл к тормозящей Сестре, рассекая неподатливый воздух своими отвратительными ластами. "Надо было назвать его пингвином." Однако у Ведьмы было не так уж и много выбора, поэтому она всё же спустилась, перед этим встретившись взглядом с Ярой.
Темнила что-то молодка. Вроде и вся такая сочувственна натура, но что-то было не так. Этот взгляд, наполненный презрением и гневом явно ни о чём не говорил. Определенно, всё было из-за клокочущего в сердце юной особы Пурпура. Это этот козёл натравил несчастную глупышку на всю такую мудрую Ведьму. Вообще, если так разобраться, Иза не очень любила Цвета: ни своих Покровителей, ни всех остальных. А всё из-за того, что они были лживы и эгоистичны, что претило природе Сестры.
- Очевидно, ты слушала меня тем местом, на котором обычно сидят, - только и ответила Иза, окончательно вставая ножками на землю. Снова вынимать свою душу перед Пигалицей совсем не хотелось, да и муторное это дело. И как видно, неблагодарное. Это неразумное дитя прослушало буквально ВСЁ, что смогла вытянуть из себя Ведьма. Нет, конечно остались кое-какие мысли, но явно не на сегодня. Правда должна поступать порциями, а не то перегрузит чей-нибудь девственный мозг.
Сверху поступила занимательная информации о приближающемся шатуне. Иза поморщилась, но всё же поступила как стандартный шаблонный герой ужастиков. Она просто взяла и повернулась лицом к опасности, даже не подумав, что надо бы взобраться обратно. Впрочем, до приближающегося недородка оставались ещё какие-то там считанные метры, которые медленно, но верно, сокращались.
Ведьма тяжело вздохнула, придя к печальному заключению. Нужно было действовать быстро и не успеть стать чьей-нибудь закуской. Сестра, воровато оглядевшись, неожиданно резко промчалась возле норы Крота, привлекая внимание уже двух недородков на свою скромную персону. Неожиданно гигант решил попробовать угнаться за хрупкой фигурной женщины, но не преуспел. Зато ему в рот как раз попался надоедливый шатун.
- Спускайся, остался только Крот, а он не слишком резвый, - призывно крикнула Иза и осталась стоять на землице русской, дожидаясь Яры.